Через несколько недель после резонансного самоубийства Вячеслава Апанасенко заместитель председателя думского комитета по охране здоровья Николай Герасименко внес поправки в закон о наркотических средствах и психотропных веществах, информирует http://www.poznavayka.org.

Закон продлевает срок действия рецептов на обезболивающие с пяти до 30 дней, позволяет получить назначение не только от врача-онколога и либерализует условия хранения таких препаратов, рассказал Русской службе BBCrussian.com член того же комитета Олег Куликов.

На обсуждение закон пока не выносится, первое чтение возможно в апреле, отметил чиновник.

Он напомнил, что около 400 тыс. человек ежегодно умирают в России от онкологических заболеваний. Менее половины больных раком получают эффективное обезболивание.

Около 30 субъектов федерации по итогам 2012 года вообще не заказывали анальгетики для тяжело больных, сообщил Куликов.

Все дело в крайне репрессивной политике федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, считает глава правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков.

«В госнаркоконтроле исходят из того, что когда люди употребляют вещества, отнесенные к перечню запрещенных психотропных веществ, они совершают преступление. Независимо от причин, толкающих их это делать», – пояснил Чиков BBCrussian.com

В итоге в очень многих случаях медики перестраховываются, не назначают эти средства, говорят пациентам, что боль можно перетерпеть, считает правозащитник.

Другая проблема с доступом к лекарству – бюрократическая, рассказал Русской службе BBCrussian.com президент Противоракового общества России Давид Заридзе.

По закону пациент должен получать препараты бесплатно и без всяких преград. Однако чрезмерное количество требований – несколько подписей и печатей на рецепте, невозможность воспользоваться рецептом в любой аптеке, ограниченный срок действия рецепта и существование предельно допустимых доз наркотических анальгетиков – усложняют и без того непростое состояние онкобольного, указывает Заридзе.

Нехватка хосписов – еще одна сторона проблемы с неизлечимыми больными, считает член комитета по охране здоровья Олег Куликов.

«Зачастую место в хосписах дают после того, как кто-то там умирает», – уточнил депутат. По его оценке, дефицит хосписов по стране – около 30-40%.

Мнение чиновника не совпадает с позицией московской мэрией, также озвученной Леонидом Печатниковым.

По его словам, «человеку, который страдает онкологическим заболеванием, лучше находиться дома под присмотром близких, не нужно в данном случае переводывать ответственность на государство».

Основатель фонда «Справедливая помощь» Елизавета Глинка, известная как «доктор Лиза», также считает, что нахождение онкобольного дома – лучшее из всех возможных вариантов.

«Проблема только в том, что в России недостаточно развита патронажная служба, которая будет сопровождать пациента в процессе умирания. Родственникам же справиться с этим сложно, кому-то придется увольняться с работы», – пояснила филантроп в интервью BBCrussian.com.

Так называемые домашние стационары широко распространены на Западе, где большие квартиры, куда можно, к примеру, поместить функциональную кровать с протипролежневым матрасом или оборудовать одну из ванных специальными приспособлениями.

«У нас многие живут несколькими семьями, в комнатах и малогаборитных квартирах, приспособить которые под тяжело больного человека проблематично», – сообщила Глинка.

В России, по статистике Минздрава, заболеваемость раком увеличивается со скоростью 1,5 процента в год. Почти каждую минуты кому-то из россиян ставится диагноз «рак».

По материалам: BBCrussian.com